70-летие снятия блокады Ленинграда
27 января 1944 года советские войска полностью сняли длившуюся 900 дней фашистскую блокаду Северной столицы.
На уроках истории много говорят о Великой Отечественной войне и, конечно, о блокаде Ленинграда.
Даниил Гранин и Алесь Адамович написали «Блокадную книгу». В ней собраны рассказы и дневники блокадников.
900 дней блокады… Сегодня откроем эту книгу и немного почитаем…
«Откровенно говоря, мы многого не знали, не знали, какие жестокие вещи стоят за привычными словами «ленинградская блокада».
…— Вы не видели людей, которые падали от голода; вы не видели, как они умирали… Вы не видели голодных детей, а у меня их было трое. Старшей, Лоре, было тринадцать лет, и она лежала в голодном параличе, дистрофия была жуткая. … это не тринадцатилетняя девочка, скорее старуха.
Цинга у нас у всех была жуткая, потому что сами понимаете, что сто двадцать пять граммов хлеба, которые мы имели в декабре месяце, это был не хлеб. Если бы вы видели этот кусок хлеба! В музее он уже высох и лежит как что-то нарочно сделанное. А вот тогда его брали в руку, с него текла вода, и он был как глина. И вот такой хлеб — детям… У меня, правда, дети не были приучены просить, но ведь глаза-то просили. Видеть эти глаза! Просто, знаете, это не передать…»
«… вспоминаем, как Лариса в семь утра в голод просыпалась и просила хлеба вчерашнего! Говорим:— Лариска, нет хлеба.— Ну тогда дайте завтрашнего!»
«Вале Мороз было в блокаду пятнадцать лет. Отец ее ушел в народное ополчение. Старшая сестра тоже хотела на фронт, ей это не удалось, она устроилась в военный госпиталь. В декабре 1941 года умер отец, через два месяца сестра, в конце марта мать. Валя осталась одна. Ей помогли устроиться на завод учеником токаря. Она делала детали для снарядных стабилизаторов. Она работала, всю блокаду работала. Надо понять слово «работала» в его тогдашнем значении. Каждое движение происходило замедленно. Медленно поднимались руки, медленно шевелились пальцы. Никто не бегал, ходили медленно, с трудом поднимали ногу. Сегодня здоровому, сытому молодому организму невозможно представить такое бессилие, такую походку».
«Блокадную квартиру нельзя изобразить ни в одном музее, ни в каком макете или панораме, так же как нельзя изобразить мороз, тоску, голод…»
«— Пустые рамы! Это было мудрое распоряжение Орбели: все рамы оставить на месте. Благодаря этому Эрмитаж восстановил свою экспозицию через восемнадцать дней после возвращения картин из эвакуации! А и войну они так и висели, пустые глазницы-рамы, по которым я провел несколько экскурсий.
— По пустым рамам?
— По пустым рамам.
— В каком году?
— Это было весной, где-то в конце апреля сорок второго года».
«Врач больницы: – Помню, привезли ребят-близнецов… Вот родители прислали им маленькую передачу: три печеньица и три конфетки. Сонечка и Сереженька — так звали этих ребятишек. Мальчик себе и ей дал по печенью, потом печенье поделили пополам.
Остаются крошки, он отдает крошки сестричке. А сестричка бросает ему такую фразу: «Сереженька, мужчинам тяжело переносить войну, эти крошки съешь ты». Им было по три года. — Три года?! — Они едва говорили, да, три года, такие крошки! Причем девочку потом забрали, а мальчик остался. Не знаю, выжили они или нет…»
Слёзы на глазах… Один фашистский генерал в своём дневнике написал: “Какой дьявол может победить эту страну,в которой пишут такую музыку?” Он писал о симфонии №7″Ленинградская”, которую написал Д.Шостакович в блокадном Ленинграде. Музыканты играли на своих инструментах.Ни один человек не потерял и не сжёг их. Какая сила духа была у всех, кто выдержал нечеловеческие условия!ПОМНИМ О ВАС.