100 лет назад. Декрет о реформе правописания
В конце декабря (начале января 1918-го по новому стилю) нарком просвещения Анатолий Луначарский подписал декрет о реформе правописания в русском языке. Это был один из тех давно назревших документов, которые разрабатывали ещё в царское время, хотели принять при Временном правительстве… Но, опять-таки, только у красных хватило решимости провести эти давным-давно необходимые перемены в жизнь.
23 декабря (5 января 1918 г. по европейскому стилю)
«Декрет о введении нового правописания.
В целях облегчения широким народным массам усвоения русской грамоты, поднятия общего образования и освобождения школы от ненужной и непроизводительной траты времени и труда при изучении правил правописания, предлагается всем, без изъятия, государственным и правительственным учреждениям и школам в кратчайший срок осуществить переход к новому правописанию”.
Если выражать суть тех преобразований одной фразой, то можно сказать так: это был огромный шаг образованной части общества навстречу народной массе, по пути упрощения языка. Однако парадокс состоял в том, что “образованное общество”, исключая крайних революционеров, вовсе не хотело делать этот шаг. Приветствовали перемены тогда, кажется, одни только школьники, сложившие пословицу: “Фита да ижица — розга к телу ближится”. (Впрочем, школьные розги, как и лишние буквы, большевики тоже отменили).
Позднее советский филолог Лев Успенский писал в своей книге “Слово о словах”:
“…Спасибо полезной букве, твёрдому знаку!
Но это только сейчас он стал таким тихим, скромным и добродетельным.
Недалеко ушло время, когда не только школьники, учившиеся грамоте, – весь народ наш буквально бедствовал под игом этой буквы-разбойника, буквы-бездельника и лодыря, буквы-паразита”.
А в советское время старое правописание сохранялось только в исторических фильмах, спектаклях, плакатах вроде этого:
По свидетельствам очевидцев, штатные профессора того времени, клеймившие «невежественных узурпаторов», смотрели на одного из «вандалов», буквально «разинув рот», когда тот «читал на полдюжине новых языков и на двух древних и мимоходом, неожиданно обнаруживал столь разностороннюю эрудицию, что её без труда хватило бы на добрый десяток профессоров». В повороте дипломированной и патентованной интеллигенции в сторону Советской власти Луначарскому принадлежит немалая заслуга.
