Огромнейшая широта таланта. Это все есть в “Онегине”.
Англичанка Мэри Хобсон начала учить русский язык, прочитав роман Толстого “Война и Мир” в 60 лет. Сейчас ей 90 и она отлично переводит на английский Александра Сергеевича Пушкина!
Мэри Хобсон занялась русским в том возрасте, когда иные начинают волноваться, как бы родной язык не выветрился из головы. Когда ей было под 60, писательница оказалась в больнице. А её дочь, чтобы маме не было скучно, привезла хорошую толстую книжку “Войну и Мир”.
“Первые 30 страниц очень трудно, потому что я не понимала отчества и так далее, но когда я их разучила – о! – это был новый мир!” – вспоминает Мэри Хобсон.
Лев Толстой не только вылечил её от больничной скуки, он коренным образом изменил её жизнь. “Я проснулась ночью и подумала: “Я не читала «Войну и Мир”, я читала перевод. Кто знает – плохо или хорошо? Мне надо заниматься русским языком!” – говорит Мэри Хобсон.
“Войну и мир” в оригинале она читала два года. Долго привыкала к кириллице и на всю жизнь подружилась с русско-английским словарем. В 62 года Мэри вновь стала студенткой – самой старшей на отделении славистики Лондонского университета. И, как утверждают её московские преподаватели, самой усердной. В Москве она стажировалась ещё в советские времена. Жила в обычном студенческом общежитии. Русский учила не только по Пушкину и Грибоедову, но и заводя знакомства в очередях за колбасой и сахаром. “Это так интересно! Но трудно, потому что надо найти еду, продукты и так далее!” – делится Хобсон.
В России Мэри научилась не обращать внимание на бытовые трудности. Привыкла к ночным разговорам на кухне и полюбила настоящую русскую зиму. Одним словом, всё как у любимого Пушкина.
Русскую поэзию она читает, как музыкант – ноты. Первым делом распознает ритм. Затем подбирает подходящее английское слово и рифму. Живым ямбом Мэри Хобсон заговорили Чацкий и Софья из грибоедовского “Горя от ума”. И, конечно же, главный герой самого известного романа в стихах: “Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…”
Работая над “Онегиным”, Мэри сознательно не интересовалась, как его перевели другие. Ведь это её Пушкин, а третий, он всегда лишний. Сейчас она переводит “Руслана и Людмилу”. Медленно, по несколько четверостиший в день. Но ведь это не работа. Это чистое наслаждение!
“Это среднее между кроссвордом и изящным искусством. И это надо думать, чувствовать, слышать. И это требует всего, что у тебя есть”, – подчеркивает Мэри Хобсон.
Её пример – другим наука. В 90 лет работать с такой страстью и таким ясным умом! Да и планы у нее большие – перевести всего Пушкина.