Страница истории
1 августа 1914 года, ровно сто лет назад, началась Первая Мировая война.
Формальным поводом для начала войны было убийство австрийского престолонаследника Франца Фердинанда и его жены Софии экстремистом из «Молодой Боснии» Гаврилой Принципом. Гаврило, как и Фердинанд, были больны туберкулезом – смертельной и неизлечимой болезнью в то время.
Все что касается исторической оценки войны, тактики и стратегии боевых действий оставим для уроков истории. Посмотрим и прочитаем письма, которые писали дети на фронт.
Письмо девочки Государю Императору. «Русский инвалид» приводит с сохранением орфографии следующее письмо малолетней Елизаветы Гюбнер.
«Его Императорское Величество Государю императору Николаю Александровичу».
«Являюсь письменно к Государю императору, чтобы помочь чем-нибудь в это тяжелое время Царю, так что я будущая русско-подданная и много думаю про войну: Вот и выдумала, что если бы Ейроплан покрыть большим полотном покрашено похоже на облачко так как такой может все незаметно разузнать. Я сама хочу пойти на войну только мама говорит что я мала мне только 12-ый год не возьмут и девочка. Елизавета Гюбнер. Московская губ., гор. Богородск Фабр. Федора Елагина С-вей».
// Нива. – 1914. – № 42. – С. 3.
Детская переписка. Редакции «Зауральского Края» доставлена переписка между 9-летней девочкой Шмелевой и ее адресатом – унтер-офицером М-ского полка Блохиным. Приводим эти письма, с сохранением в первом орфографии.
Екатеринбург 4 ноября.
Здравствуй милый солдатик.
Посылаю тебе маленький подарочек. Отдохни и покури. Милый солдатик если ты будешь в неприятельской земле необежай мирных жителей. И не трогай маленьких детей. Милый солдатик тебе наверно очень тяжело на войне. Я буду малица Богу. Что бы тебя не убили, Милый солдатик напиши мне хоть одну строчку я буду ждать.
Людмила Шмелева.
Мне 9 лет.
Горад Екатеренбург.
1-го февраля.
Милая и добрая землячка Любочка!
Посланный Вами в действующую армию подарок достался мне, за который приношу Вам глубокую благодарность. Ваш подарок и пожелания мне доброго здоровья еще дороги для меня тем, что получены от милой землячки. Я тоже житель города Екатеринбурга (наш дом по 1-ой Восточной улице в Мелькове).
Еще раз спасибо, дорогая землячка; я надеюсь, что оправдаю Ваш подарок в борьбе с суровым врагом. Желаю вам всего хорошего.
S. Р. Извините, что письмо писано карандашом, находимся на позиции (в окопах), до противника от нас 150 шагов, так что чернил здесь достать негде, да признаться и писать нет времени, все время идет бой.
Унтер-офицер N-ского полка Михаил Блохин. Если Бог приведет мне вернуться с войны на родину, то непременно зайду к Вам, поблагодарю Вас за подарок лично».
Замечательна здесь заботливость ребенка не только о немецких детях, но и о «мирных жителях» в неприятельской земле. Этот характерный штрих детского милосердия довольно часто встречается в детских письмах к солдатам. В документах имеется много писем детей (преимущественно деревенских) к солдатам, стихотворений и рисунков детей, и этот характерный штрих поразителен во всех детских произведениях: у них, например, всюду фигурируют убитые, раненые, разоренные и т.п., но нигде – убивающие, разоряющие…
Почтовая бумага времен Первой Мировой войны
Из писем современниц. От Леночки Ларионовой 2-й Раисе Ивановой.
Милая Ра!
…. Я теперь испытываю такое, что приди генерал и скажи мне:
– Ларионова 2-я, пожертвуй жизнью для отечества, – я ни слова не промолвив, возьму факел, пойду и взорву неприятельский пороховой погреб…
Ночью, когда никто не может подсмотреть и я в постели, я тихо долго плачу и молюсь за них всех, которые на войне, всех без изъятия…
И даже будь в рядах нашей действующей армии мой заклятый враг учитель математики Циркуль – я бы от всей души молилась и за него… Но к сожалению, говорят, учителей на войну не берут. Не подумай, что я такая хорошая, что пишу такие высокие вещи! Нет – я гадкая и низменная: – вот сколько прошло времени войны, а я кроме двадцати семи кисетов и трех с половиной дюжин кальсон для солдат ещё не сделала!…
Третьего дня я, чтобы доказать себе, что я могу – накалила ножницы и приложила к руке; а вчера наотрез отказалась от трубочек со сливками, которые обожаю, сказав, что мне не хочется, чтобы нести какое-нибудь тоже лишение.
// Лукоморье. – 1915. – №8. – С.18.